История якутского театра насчитывает не одно столетие. Правда, речь не о совсем том театре, который мы привыкли понимать под этим словом; якутский театр — это многолетнее переплетение якутского фольклора и русской классической театральной традиции, сложившейся на территории Европейской части Российского государства в XVII–XIX веках. Русско-якутские театральные связи своими корнями уходят в глубину веков и, прежде всего, они основаны на русско-якутском двуязычии, которое возникло во время освоения Северо-восточной Сибири и продвижения русских землепроходцев в якутские земли, а именно с конца XVII века. Русские люди все больше интегрировались в якутское население, что неизменно влекло за собой и создание особой культурной ситуации. Появился даже термин «объякутиться», которым описывали русских переселенцев и их детей, усвоивших местные обычаи и якутский язык. Происходило это в том числе и посредством заключения браков между русскими и якутами.

Любопытно посмотреть, каким был якутский «театр» до появления первых русских людей на якутских землях. Как уже было сказано, элементы театрального действия с древнейших времен всегда присутствовали в богатом якутском фольклоре, особенно в эпосе Олонхо. Свои «представления» якутам давал олонхосут, исполнитель этого эпоса. По вечерам якуты собирались в улусах и слушали рассказчика. Так описывал аудиторию, собравшуюся вечером в улусе для прослушивания Олонхо, Алексей Кулаковский, якутский писатель и основоположник якутской литературы: «Взгляните на якутскую семью, слушающую в долгую зимнюю ночь олонхосута. Все — стар и млад — скучились вокруг него, словно голодные дети вокруг матери. Тут и дряхлый дед, которому покой на наре дороже всего. Его ничто, кроме родной сказки, не заставило бы добровольно оторваться от теплой постели. Тут и отец семейства, мужчина зрелых лет, которого пустые забавы, вроде «остуоруйа» (историй), более не интересуют и который после дневных работ сильно устал и желал бы предаться обычному отдыху. Здесь же сидит со своим шитьем забитая дрязгами и заботами дня хозяйка дома. Тут сидят даже малыши, прекратившие свои обычные шалости и капризы, а также подростки, которым мало понятны слова поэзии, но которых сильно увлекли фабула и фантастичность сказки. Тут же бодрствует и случайный гость, которому завтра предстоит встать рано и пуститься в дальний путь»[1]. Далее Кулаковский описывает, как проходило само прослушивание олонхосута: «Сказку слушают с раннего вечера и до “предутреннего сна”, то есть подряд 13–14 часов. Слушают все с затаенным дыханием, сильно увлекаясь и стараясь не проронить ни одного слова. А ведь якуты вообще довольно апатичный народ, с холодным темпераментом — порождением их холодного неба»[2].

Фигура олонхосута, несомненно, близка по значимости и силе воздействия на слушателя фигуре якутского шамана, но он ближе к простым людям. Олонхосут — носитель эпических традиций якутского народа. Обычно ими становились одаренные люди, выросшие в окружении сказителей старшего поколения, потому они пользовались большим почитанием среди народа. Искусство олонхосута требует особого навыка сказывания, который складывается путем запоминания большого количества олонхо, а также дара импровизации. Например, олонхосут Петр Колесов из Горного района знал 46 олонхо. Методы воздействия олонхосутов на слушателей были довольно просты, по словам Кулаковского: «Для того чтобы “перевоплотиться”, сказочнику достаточно было закрыть глаза, чтоб окончательно отрешиться от “грешной” земли с ее злободневными дрязгами и прозой. Он закрывал пальцем отверстие одного уха, чтобы звонче раздавалось в мозгу собственное пение, под такт которого мерно покачивалось его туловище. Он забывал про сон, про отдых, про все на свете…» [3]. В этом, конечно, есть нечто схожее с шаманским камланием. Как уже было сказано, олонхо могли исполняться олонхосутами по несколько часов подряд, а сказитель Манчаары говорил, что знает олонхо, которое можно рассказывать месяц. Между олонхосутами даже проводились состязания, что доставляло особое удовольствие слушателям. Что важно, олонхосут действительно преображался в персонажей при сказывании Олонхо: «Это уже не прежний знакомец Уйбаан, а какое-то сверхъестественное прекрасное существо, окруженное таинственным ореолом» [4]. Олонхосут действительно «играл» несколько «ролей» и представлял всех действующих лиц. Конечно, это еще нельзя назвать театром в классическом понимании, но зачатки театральной образности в якутской традиции начинают закладываться именно здесь.

Следует сказать, что не только русские люди перенимали якутские обычаи, но и сами якуты были заинтересованы во взаимопонимании с русскими и в знании русского языка. В XVIII веке в Якутии немалая часть саха овладела русской грамотой. В якутский язык стали проникать русские слова, сейчас в нем насчитывается свыше трех тысяч таких заимствований. В начале XIX века в Якутске открылось несколько светских учебных заведений, где преподавание велось на русском языке и немало внимания уделялось русской литературе. Так, вышеупомянутый Алексей Кулаковский, Николай Неустроев, Анемподист Софронов (все — основоположники якутской литературы) создавали свои первые литературные произведения, в том числе и драматургические, на русском языке. Это способствовало тому, что в Якутске возникла «салонная» культура: по вечерам в домах состоятельных граждан собиралась местная интеллигенция и устраивала концерты или домашние спектакли, для чего в некоторых домах даже были сооружены помосты. Русский писатель, этнограф и краевед Николай Щукин, неоднократно бывавший в Якутске на протяжении 1820–40-х годов, отмечал в своем труде «Поездка в Якутск» высокий уровень владения музыкальными инструментами (скрипкой, виолончелью, фортепьяно, клавесином, клавикордом), а также то, что «в городе есть клуб, а в нем театр, на коем служащая и торгующая молодежь ломает комедии»[5]. Итак, в Якутске действовало что-то вроде кружка любителей музыки, театра и литературы, в котором были не только русские, но и якуты.

В 1889 году этот кружок был преобразован в Общество любителей драматического искусства со своим уставом. В нем говорилось, что оно создано для устройства в городе «приятных и полезных развлечений», а также для «отвлечения населения от азартных игр, трактиров и кабаков». Главной целью Общества являлось «знакомство зрителей с лучшими произведениями музыки, литературы и драматургии, а также оказание материальной помощи нуждающимся путем организации благотворительных спектаклей и концертов». Это спровоцировало появление в Якутске первых публичных постановок и открытие в 1891 году Русского драматического театра — первого профессионального театра на территории Якутии.

Надо сказать, что ввиду климатических особенностей региона у якутов не было драматургии на своем языке, традиции национального театра у них не сложились, поэтому интерес коренного населения к театру как к принципиально новому виду времяпрепровождения был значителен. Перед ними впервые было действо, которое предполагало просмотр некоего визуального ряда, сопровождавшегося художественной, звуковой, костюмной образностью. Конечно, это сильно отличалось от прослушивания олонхосутов с совсем иными видами взаимодействия слушателя с исполнителем, где велика умозрительная роль слушателя: действие как будто происходило у каждого из них в голове. Возникла потребность в преодолении этого культурного барьера, и в 1906 году в Якутске был открыт Инородческий клуб, предназначение которого заключалось в поиске новых форм просвещения и взаимодействия с коренным населением. В Инородческом клубе впервые попытались поставить на сцене Олонхо. Известна постановка олонхо «Бэрт Киси Бэриэт Бэргэн» («Удалой добрый молодец Бэриэт»), который считается первым якутским спектаклем. Как указывал лингвист, этнограф и фольклорист Эдуард Пекарский, взятый текст олонхо был поделен на три действия, что упорядочило его и сблизило его с европейской драматургической традицией. А в 1907 году при помощи актеров Русского драматического театра была осуществлена еще одна постановка по мотивам Олонхо — «Кулан Кугас аттаах Кулантай Бухатыыр» («Знаменитый строптивый богатырь Кулантай»). Это была попытка создать музыкальный спектакль, написано либретто, но из-за отсутствия общей музыкальной партии у каждого актера было свое видение того, как исполнять тот или иной фрагмент эпоса.

В то же время на сцене Русского драматического театра продолжались постановки русскоязычной драматургии, иногда переведенной на якутский язык. Особенной популярностью пользовалась «Женитьба» Николая Гоголя, которая была переведена на якутский язык Анемподистом Софроновым в 1909 году. Также основой репертуара становятся пьесы Александра Островского «Гроза», «Лес», «Доходное место», «Без вины виноватые», «Не в свои сани не садись», «Грех да беда на кого не живет», «Василиса Мелентьева», «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Ставились и другие пьесы Гоголя, а также Антона Чехова («Медведь», «Предложение», «Трагик поневоле», «Злоумышленник», «Хирургия»), Алексея Потехина, Ивана Щеглова, Владимира Немировича-Данченко и других русских авторов. Чехов и его драматургия нашли огромный отклик как у русских, так и у якутских зрителей. В 1902 году была поставлена пьеса «Мещане» Максима Горького, а в 1909 году — «На дне». Кроме того, профессиональный театр появился и в городе Вилюйск, где также поставили «Женитьбу» на якутском языке. Дореволюционный театр знакомил жителей Якутска и с англоязычной драматургией. На сцене Русского драматического театра ставились комедии Уильяма Шекспира «Укрощение строптивой», Оскара Уайльда «Как важно быть серьезным». Стала появляться национальная драматургия, образцы которой были написаны первыми литераторами-якутами. Первым якутским комедиографом принято считать Николая Неустроева, написавшего пьесы с характерными «якутскими» названиями: «Злой дух», «Голова Сойка». И, конечно, были осуществлены постановки по пьесам первого национального якутского драматурга Анемподиста Софронова — «Бедный Яков» и «Любовь».

Принято считать, что с приходом советской власти якутский национальный театр и драматургия переживают истинный расцвет из-за бурного роста самодеятельного и агитационного театра. Но основы формирования якутского театра были заложены в XIX веке, и синтез двух культур — русской и якутской — поспособствовал возникновению этого феномена.