Ксения Кудрина показывает свой «пандемический дневник». Уже ставший традиционным жанр вдумчивого наблюдения и быстрой художественной фиксации происходящих событий, которые лишь позже предстоит осмыслить, в проекте Ксении воплощен в серии тиражной графики, выполненной на основе географических карт, графиков заболеваемости и других форм визуальной статистики. Так как Ксения традиционно в своих практиках обращается к картографии и статистическим данным, для нее самой естественной художественной реакцией на глобальный хаос пандемии стало наблюдение за тем, как новостные ленты разных стран используют новости о вирусе, акцентируя внимание на выгодных для своей повестки цифрах и событиях.

Anya Enot представляет на стенде свою живопись и керамику. Художница наблюдает за тем, как работает ее память, изучает, как живопись может смешивать границы реального и воображаемого. Область художественного исследования Анны — тонкая грань между фактами наших реальных биографий и теми образами, которые пришли к нам извне, со временем став неотъемлемой частью личной истории. Серая зона между памятью о реальных фактах и ностальгическими миражами, сконструированными сознанием под влиянием момента или желания.

Селена Шестакова тоже работает с памятью, но более буквальной, точной. Яркость ее работ — это гипертрофированное изображение редких периодов красочной летней Якутии, такой, какой художница помнит ее из раннего детства. В цветные пятна якутских лесов и полей художница вплетает традиционные мотивы якутской графики, которыми эту природу описывали ее предки задолго до появления реалистической живописи.

График Надежда Комиссарова еще ближе подходит к народным якутским мотивам. Ее текстильные работы, соблюдая традицию якутской манеры рисунка и резьбы, изображают как раз Срединный мир людей, наполненный животными и растениями.

Художница Йэн Сюр изготавливает бумагу для своих работ на основе переработанных чеков. Манифестация важности экологической повестки, внимание к тому, что художник тоже может и должен быть ответственным по отношению к материалам, которые использует для работы, сочетаются в ее искусстве с образами человеческих эмоций как хрупких и эфемерных структур, ускользающих от определенной трактовки, будто бы оставаясь в пространстве до рационального сознания.

Центральная инсталляция стенда — проект Дуни Захаровой. Это реминисценция на архитектурные особенности Якутска, самого крупного населенного пункта, возведенного в зоне вечной мерзлоты. Все дома Якутска стоят на глубоко вбитых сваях, чтобы тепло от построек не подтапливало мерзлоту, а тепловые и электрические коммуникации вынесены на поверхность, так как под землей замерзают. Из-за оттайки грунтов многие основания фундаментов находятся в плачевном состоянии, никак не оформленные массивные сплетения труб и проводов окутывают общественные пространства города. Эти сваи и коммуникации у художницы становятся стволами бетонных деревьев, поддерживающих «крону-город», что одновременно перекликается и с мифологией якутов (Великое Гигантское Дерево / Аал Луук Мас — символ триединого мира, расслоенного на пространства людей и духов), и со стихийным характером многих урбанистических решений на территории Якутска. Горожане воспринимают такие постепенно дряхлеющие части ландшафта как привычные и естественные, так как живут среди них десятилетиями. Дуня Захарова гиперболизирует это восприятие — в ее работе бетон становится живым, обладает природными формами, обрастает наростами. Будто вековые деревья, искривленные временем и климатом, старые сваи продолжают быть опорой целого культурного пласта и сотен тысяч людей, которые его сохраняют.