Весь сюжет этой нестандартной якутской картины умещается в один титр, который зритель видит в самом начале. «Это история про парня по имени Дьөһөгөй, который приехал на Ысыах на своем коне из далекого улуса. Дьөһөгөй невинен как ребенок и чист как горный ручей. Он впервые на этом большом национальном празднике. Здесь он встретит много разных людей, увидит красивых лошадей, игры для сильных духом мужчин, услышит восхитительное пение. И именно здесь на Ысыахе он встретится с той, кто, как кажется ему, вышла из его мечты…». Вот, собственно, и вся фабула фильма, очень простая на первый взгляд, если не сказать примитивная. Но назвать этот фильм простым, думаю, мало у кого повернется язык.

«Айыы Дьөһөгөй» (2015) относится к редкому жанру (редкому не только в Якутии, но и вообще) – мокьюментари. Режиссер Сергей Потапов не просто соединил игровое кино и документальное, а попытался вживить игровую историю в плоть вполне реального якутского праздника – Ысыаха. Задокументированная камерой Семена Аманатова реальность для Потапова – это, с одной стороны, декорация, а с другой стороны – пришедшие на городской праздник люди, которые вовлекаются в происходящее, становятся полноценными действующими лицами, работающими на режиссерский замысел. (К слову, картина была снята в режиме реального времени всего за два дня). Хоть Сергей Потапов и стоял у истоков независимого якутского кинематографа, он, прежде всего, театральный режиссер, для которого кино – это скорее отдушина, а не регулярная работа. Спектаклей у него наберется несколько десятков, если уже не сотен, фильмов же несоизмеримо меньше. В этой работе характерным образом проявляется двойственная театрально-кинематографическая природа Сергея Потапова. «Айыы Дьөһөгөй» напоминает иммерсивный спектакль, где присутствующие при действии наблюдатели превращаются в участников всего происходящего.

Дьөһөгөй – не просто милый деревенский парень, в якутской культуре это еще и бог коневодства. Как нетрудно догадаться, для степной коневодческой цивилизации, к которой в большой степени можно отнести народ саха, Дьөһөгөй – одно из главных божеств в пантеоне. Потапов превращает древнего бога (предположительно бога, ведь однозначного ответа автор так и не дает) в маленького щуплого парня (актер Саха театра Павел Ченянов). На вопрос о родителях он уклончиво отвечает, что сирота, в качестве родины называет Сунтарский улус. Ситуация с приходом божества в мир людей не нова для мирового кинематографа, и первое, что приходит на ум, это фильм Пьер-Паоло Пазолини «Теорема». В фильме Пазолини пришествие в мир то ли языческого божества, то ли христианского святого служило режиссеру поводом для критики сонной полумертвой буржуазии 1960–1970-х годов. В нашем же случае божество (а может, все-таки и просто парень по имени Дьөһөгөй?) приходит на большой практически общенародный праздник и ныряет с головой в «народную стихию». Как и следует из титра, он тут же влюбляется во внешне напоминающую героиню анимэ девушку (Аля Поисеева). Но любовная линия как будто бы мало интересует Потапова, она дана скорее пунктиром, впроброс, и рассказана в большой мере через штампы. По-настоящему оригинален Потапов в своей игре с реальностью.

В якутской культуре Ысыах – это праздник летнего солнцестояния, новый год, когда божества верхнего мира соединяются со срединным миром, где живем мы, люди. Ысыах – это без преувеличения важнейшее событие в республике, полноправно вписанное в цикл жизни современных якутов. Ус Хатын – местность, где проходили съемки – находится недалеко от Якутска и имеет сакральный статус, согласно мифам, именно здесь прародитель саха Эллэй впервые совершил обряд поклонения божествам айыы и духам местности. В кадре то и дело появляются символы – арка «Аан Аартык», комплекс поклонения священным местам «Аан Алахчын, Айыы Ситимэ» (хозяйка-божество Земли); ритуальный комплекс обряда встречи Солнца (Кюню корсюю). Повсюду расставлены праздничные площадки тюсюлгэ (в нынешних реалиях тюсюлгэ часто связаны с корпоративным духом, практически каждое учреждение или компания имеют собственное тюсюлгэ в Ус Хатыне). Расскажу немного о личных впечатлениях. Пару раз мне доводилось побывать на городских Ысыахах. Повсюду бродят люди, поедающие жеребятину и прочее мясо, – пестрая толпа мужчин, женщин и детей; неподалеку пасутся лошади; тысячи человеческих ног поднимают облака пыли. В небе над гудящей толпой узорами кружатся голодные коршуны, выискивающие с высоты неба остатки пищи на земле. Видимо, примерно так выглядели перемещавшиеся по Азии древние орды. Несомненно, Потапову удается то, о чем мечтают и чего почти никогда не достигают другие «национальные» режиссеры. Потапов заряжает современной энергией этническую традицию, тем самым спасая ее от архаизации и умирания.

В какой-то момент, кажется, что Потапов превращает свой фильм в оду якутскому народу и якутской культуре, находясь исключительно в этнической плоскости. Но в финале все оказывается не так радужно. Народ сам в лице гопников (мамбетов, дерибасов, как их принято называть в Якутии) расправляется с пришедшим в мир божеством. Сцена бытового убийства снята с пугающей документальной достоверностью. Если же предположить, что убивают не бога, а простого безвинного парня, сироту из Сунтарского улуса, то от этого становится еще страшнее…